Дневник Элизабет Тернер

1902 год
Сегодня я проснулась от страшного кошмара. Даже не могу описать о чем он был. Просто какое то неописуемое чувство ужаса липкого ворочающегося внутри. Не помогало ничего - ни холодная вода, ни виски, ни никотин. Это все от одиночества. Разве кто-то может полюбить монстра? Я же монстр. Очень долго смотрелась в зеркало и пыталась найти хоть что-то человеческое в лице, но мне кажется, что эта сущность впиталась уже в каждую клеточку моего тела, каждый нерв и частицу. На улице все кажется чужим. Даже ветер обжигал лицо, как кислота и я пугалась каждого движения и шороха. Я навечно прикована, кандалами, цепями... связана канатами. Слезы уже давно высохли, но сердце остановится не может, потому что принадлежит не мне. Я его отдала просто так, за один взгляд. За вечную пустоту. Звенящая тишина в доме - ни скрипа половиц, только мой вдох и выдох, только шорох подола платья, которое я купила просто так. Совсем не для него, он бы все-равно не заметил. Я травила себя алкоголем в ожидании, лежала в горячей воде снова и снова прислушиваясь. Я не хочу чтобы он догадался, потому что боюсь потерять. Как только хлопнула входная дверь, я распахула окно и прыгнула в сад, мне не хотелось чтобы он видел меня в таком состоянии. Только улыбка и никаких слез. Я боюсь только одного. Наверное он видит, как я плачу во сне, а может быть даже зову его.

1902. Кажется март.10 днями позднее.

Тогда я правильно угадала. Он пришел не один. Я чувствовала вампирский дух в доме и этот запах был не только его. Сколько сигарет выкурила не помню и как провалилась в сон тоже позабыла. Меня снова посетило страшное сновидение. Я в волчьем облике несусь сквозь темную степь. Колючие ветки хлещут по морде, лапы утопают в чем-то вязком... и несу в зубах некую ценную вещь. Бегу от кого то, стараюсь спасти сию ношу от преследователя, как вдруг холодные пальцы впиваются мне в пасть и пытаются разжать клыки, а я задыхаюсь.
Это был Лео сжимающий мои ноздри холодными пальцами, чтоб подружка проснулась хватануть воздуха ртом. О снова этот взгляд.
На сей раз ее звали, кажется, Лейла. Не стала особенно вдаваться в подробности имен, встреч, анатомических подробностей, просто встала с лавки, на которой провалялась всю ночь и отправилась в сторону дома. Естественно он шел за мной и тараторил не закрывая рта. Мне было плохо. Кости ломило, болела голова, еле переставляла ноги. Практически сорвав дверь в спальню с петель, я рухнула на кровать - это было мечтой наконец-то так неожиданно сбывшейся. Но он от меня не отстал. Шел и шел по пятам и в довершение улегся рядом.
Она похожа на Венеру вышедшую из пены морской, те же рыжие волосы и бледная кожа. Меня затошнило еще сильнее, даже попыталась зажевать подушку, но тщетно. Его голос звучал словно в голове, пронзая сознание. Естественно я согласилась, даже не смотря на то, что кажется заболевала. Ехать пришлось бы во Флоренцию. Будучи человеком, я обожала Италию, но теперь...
Мы вместе посетили галерею Уффици. Лео с наклеенными усами и огромной шляпе (чем рассмешил меня так, что я с трудом смогла завязать на себе корсет) и я в образе благообразной леди (слега побаливающей чахоткой). Я так и знала что ему нужна эта картина. Всю дорогу до галереи он бубнил о том, как я порадую своим поступком юною леди, она просто увидит себя на этой картине. Я прижимала руки к груди и изображала вселенское счастье. На самом же деле я триста раз расправилась в своей голове с рыжеволосой девкой самыми изощренными способами. Мы чинно бродили по залу, рассматривая экспонаты и изучая расположения коридоров, входов выходов, окон, пересчитывая охранников, перешептываясь не слышно для человеческих ушей. С утра в день спланированного похода мне стало еще хуже - трясло как осиновый лист, знобило, пот лился градом, но азарт был таков, адреналин будоражил кровь так, что я была готова идти даже в предсмертной агонии. Совершенно не ради какой-то там Лейлы и уж тем более не ради Лео, а ради приключения, леденящего мою горячую кровь.
МакГрогор вел меня под локоть в сторону галереи. Этот занятный план придумывали мы вместе и не рассчитывали на то, что он может провалится. Он постучался в деревянную дверь и тут же распахнулось окошечко.
-Моей матушке плохо, позвольте нам войти, - он явил роже высунувшейся в квадратную дырку меня замотанную в тряпье, опирающуюся на клюку и трясущуюся так, что Паркинсон и Альцгеймер курили нервно в стороне.- Да что же это такое! Никакого человеческого сострадания, - кривлялся крайне натурально МакГрегор. Для пущего антуража я яростно раскашлялась и принялась заваливаться на бок. Загремели засовы замки и первый этап плана был с успехом пройден.
-Сынок, где мы... - прохрипела я, вытаскивая затянутую в перчатку руку и касаясь охранника. Тот вздрогнул - не каждый вытерпит прикосновение в 42 градуса Цельсия.
-Да ваша мама горит. В Уфиции вы,мамаша!!! -заорал придурок прямо в ухо. Лео скорбно закивал головой,
-Да ей уже не долго осталось. Может час или два.. - понес он такой бред, что я закашлялась еще сильнее.
-Сыноооок, я хочу увидеть Ботичелли перед тем как предстану пред всевышним, - снова прошелестела я, из-под глухого капюшона наблюдая за МакГрегором. Королевский театр много потерял, не имея его в своей труппе - ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице. Как ни странно сторож был один и вероятно дико любил свою матушку, потому как с готовностью взял меня под локоть и повел в сторону залов. Лео бесшумно скользнул следом.
-Вот она, синьора...- на выходе проговорил мужчина , - "Рождение Венеры". Лео метался где-то сзади и пытался подать мне какие то знаки, но я не могла вымолвить и слова. Это был день Х. ААААААААААА заорал мужик. Из моей руки в перчатках поползли огромные когти, а скелет принялся в ломках трансформироваться. - МИКЕЕЕЛЛЕЕ!!! - раздались голоса откуда то, в коридорах замелькали огни, раздался звон разбиваемого стекла, звуки ударов. Я уже ничего не понимала... кожа рвалась как парус на ветру выпуская наружу монстра. -Вооооолк!!!! В музее ВООООЛК!!! орали со всех сторон.
-Да надо же!! - пронеслось в голове, - да уж не белочка, - раздались выстрелы, запахло порохом, а я прыгнув на стену зубами вырывала картину со стены и бросилась в ночь. Нда. Что скажут газеты на утро. Лесное животное выкрало шедевр из Галереи Уффици. Да их враз упекут в психбольницу. Я неслась не разбирая дороги, сжимая в зубах позолоченную раму, но силы почему то покидали меня и я поняла, что в меня попали пули. Медленно переходя на шаг, волчица Лиз упала у корней деревьев и...разбудил меня солнечный свет бьющий через кроны деревьев. Так и знала прострелена нога, плечо и даже в ухо умудрились попасть!!! Раны затягивались медленно, следовало удалить пули и заживление пошло бы с утроенной скоростью. Голая, грязная и окровавленная я валялась в обнимку с Венерой, которая меланхолично смотрела на меня с полотна. Схватив шедевр подмышку, как бы прикрываясь им, я двинулась по лесу, пытаясь сориентироваться в пространстве. Волчье чутье быстро привело меня к человеческому жилищу и колыхающимся на веревках рубашкам. Как ни странно Лео был дома. Он валялся на диване в небрежной позе и что-то читал. Я швырнула картину на пол, смерила его презрительным взглядом и отправилась в свою комнату, крикнув на ходу
-Не забудь написать сзади Лейле от Лиз с обожанием, - сколько проспала не знаю. Мне ничего не снилось, только когда я проснулась на бедре и плече были повязки, окна были распахнуты, а я заботливо укрыта одеялом. Я была оборотнем 5 лет и все эти 5лет я была рядом с Лео. А еще я до сих пор не научилась распознавать, когда пора или он знал, что я превращусь и промолчал?

Сентябрь. 15 число. 1908 год
Сегодня я весь день лежу в кровати, обнимаясь со своим дневником. Вчера было полнолуние, а после него всегда немного тяжело прийти в себя. Я впервые вчера хотела убить, меня переполняло злость и отчаяние. Нет ничего отвратительнее знать кто я есть на самом деле и ненавидеть себя за это. Четыре дня назад это произошло. Я увидела его с женщиной в ресторане, когда прогуливалась перед сном по улице. Как то невзначай бросила взгляд в окно. Я никогда не видела настолько красивых женщин. Белейшая кожа, платиновые волосы, собранные наверху, прикрытые широкополой шляпой с перьями, платье оголяющее точеные плечи. А мне никогда не стать такой. Почему же тогда ночью на меня напал не вампир, а стая оборотней и вообще почему же я тогда выжила? Чтоб смотреть на это? Мне стыдно признаться в том, что я сделала в следующий момент. Я все решила в момент. Мне просто нужно быть одной, чтобы не видеть этого всего. Любовь.... она пройдет и испепелится со временем, время лечит, говорил кто-то из мудрых. Может быть и я встречу кого-то похожего на меня, трансформирующегося под луной в чудовище. Дальше и вообще ужасно получилось, я подняла с тротуара, булыжник, швырнула в стекло и под звон рванула в проулок, забывая об осторожность. Дома было как обычно пусто и темно. Я подхватила свой чемодан и яростно принялась выдергивать все свои платься с вешалок. Куда пойти идей не было никаких, наверное просто куда-то чтоб не видеть этого. И вообще на что мне было надеется? Лучше все просто обовать и он не расстроится никогда, а только обрадуется увидев, что не нужно больше возится с оголделой волчицей. Разве становиться животным это дар? Это проклятье, от которого может избавить только смерть. А умереть для меня крайне проблематично, кости срастаются, рано молниеносно заживают. Ждала ли я того, что он поймет, что хулиганка бившая стекла это я и придет сюда, чтобы остановить мой порыв? Конечно ждала, прислушиваясь к каждому шороху. Но он естественно и не думал появляться. Я замерла над листом бумаги, думая над текстом записки. А что мне было писать? Пока. Я уехала навсегда? Перышко со скрипом вывело только его имя, в ярости я скомкала бумажку, швырнула ее в мусорку и вылетела за дверь. Ноги привели меня на вокзал. Купив билет то Берлина. я прыгнула в поезд и перевела дух. Может быть мне стало легче? Может быть и стало. Купе постепенно набивалось пассажирами, болтовней и смехом...а мне было пусто и тяжело. Воображение рисовало картинки в которых он обнимает ту самую женщину из ресторана и тонет в ее прекрасных глазах. Всю дорогу до столицы Германии я пребывала в подобном состоянии, пытаясь побороть в себе эти гложащие чувства и не могла заснуть. Еще большим шоком стал для меня пустой гостиничный номер. Да. обычно в отелях мы селились в разные номера, но теперь я знала, что он слишком далеко. Не за стеной как обычно, а за сотни километров. Тогда меня взяла решимость. Я сильная и взрослая женщина. К тому же легко смогу постоять за себя. С этими мыслями и заснула прямо в одежде, распластавшись на кровати. Так прошли сутки в нелепом забытьи. А под вечер я поняла что приближается мой час, уже поламывало кости и знобило, я чувствовала как зашкаливает температура и как только стемело, вышла на улицу. Все было каким то чужим и незнакомым, голоса слышались сковзь пелену. Как нашла лес - не помню. Что было дальше тоже. Такое со мной редко случалось. Только тогда когда я была в неописуемой ярости. Скорее всего в данном случае на себя саму за свою слабость и не способность сдерживать эмоций. За то, что не могу найти в себе силы оставаться более рядом с ним. Я помню только как неслась куда-то и звук гарцующих лап смешивался с леденящим волчьим воем - настолько сильно я ненавидела себя. А утром очнулась здесь. В своей постели в доме в котором мы жили вдвоем. Заметил ли он, что меня не было? скорее всего нет.
Forever not your`s
E. Turner

Запуталась в днях и времени. Лето 1912 год.
Впервые подумала о том, чтобы найти ту стаю, которая обратила меня и попросить их закончить то, что они начали много лет назад той лунной ночью.
Я похоронила все в своей душе.
Вчера был обычный ничем не примечательный день. Можно даже сказать идилия. Мы оба были дома, лениво перекидывались подколками в адрес друг друга, что вполне обыкновенно и даже радостно и смешно. Ближе к вечеру, он сунул мне в руки какую-то книгу, пытаясь хоть чем-то занять праздно шатающуюся девицу. Камю. Как мне надоели эти книжки, но чтоб не расстраивать его улеглась читать прямо на полу на втором уровне квариры. Он что-то малевал на бумаге, как то странно было видеть его за таким занятием. Еще бы статую из гипса слепил или гочарный станок приволок. пытаясь вникнуть в строки я наблюдала за каждым его движением жадно и с любовью. С лю-бо-вью... никому не нужной кроме меня... а мне нужной? Вдруг меня посетил такой отчаянный порыв (до сих пор пытаюсь справится с собой), я спрыгнула вниз и отбросив книженцию (что в ней было написано что так повлияло на меня) подошла к нему. Дальше заиграли далекие отголоски похоронного марша для моей души. Он поднял на меня совершенно счастливые глаза и показал мне портрет. На нем было... далеко не натюрморт или пейзаж и уж совсем не изображение воющего на луну волка, а женщина. Контрольный выстрел в голову и пушечный залп прямо в тело. Было ощущение, словно на меня вылили ушат холодной воды. Отрезвление не приходило слишком долго. Я кажется улыбалась и даже вроде бы говорила комплименты, а потом он сказал такое...У меня даже сейчас это вызывает приступ удушья. Я просто взяла свой плащ и ушла. Вот он мой момент истины. Я сидела на перилах моста свесив ноги вниз, курила и пила виски прямо из бутылки. Опьянение не помогало мне забыться должным образом, но зато я пришла к самым правильным выводам в своей жизни. Мы никогда не сможем быть вместе. У нас двоих ничего не выдет, мне нужно принять это. Мы из разных миров. Он-вампир, а я- оборотень. Мне никогда не стать такой как он, а ему не принять моего мира. Я отчаянно заколачивала гвозди в крышку гроба, в котором покоились мои чувства - любовь, обажание, трепет, желание и нежность. Мне уже это не по силам. Я упивалась слезами, вытирая их ладошками. Нужно было возвращаться и над горизонтом поднималось солнце, становилось все теплее. Я зашвырнула бутылку в кусты и поплелась домой. Он был там. Один. Махнув рукой, я скрылась в своей комнате, хлопнув дверью. Мне кажется, я справилась с собой.
Liz Turner. Ladywolf.